Россия никогда не уйдет из Севастополя, тем не менее, все громкие обещания о скором обновлении Черноморского флота пока что остаются всего лишь словами – Россия строит слишком мало новых кораблей, Военно-морские силы США имеют преимущество в десятки раз. Об этом, отвечая на вопросы РИА «Новый Регион», заявил адмирал Владимир Комоедов, экс-командующий ЧФ РФ, ныне – депутат Госдумы от КПРФ.

 

Владимир, Севастополь: Хотел бы узнать,

1.когда на ЧФ РФ начнется пополнение или замена военных кораблей на новые, и какого класса

2. Сколько ПЛ планируется иметь в Севастополе

3. Будет ли восстановлена инфраструктура по ремонту и обслуживанию военных кораблей.

3. Будет ли возвращена РФ уникальная база пл, которая была практически уничтожена украинской властью в Балаклаве.

4. Судьба маяков.

5. Состав авиации ВМФ РФ?

 

Владимир Комоедов: Любой вопрос, любая проблема уже имеет хоть небольшую, но историю. Последнее пополнение на ЧФ было в начале XXI века, когда из «экономического плена» был освобожден крейсер «Москва», когда были завезены новые самолеты СУ-24, и когда был переведен РКВП с Балтики. Больше поступлений какой-либо значимой техники на ЧФ не было.

Что будет на новом этапе, мне сказать сложно. В соответствии с «базовыми договоренностями», на ЧФ могут быть сто кораблей и судов, а также около 25 тысяч человек. О численности подводных лодок сегодня говорить не очень корректно. Сейчас, по моим данным, их у ЧФ полторы штуки, на всем Черном море – три!!!

Россия еще мало строит, чтобы четко спланировать количественный состав корабельной группировки на юге страны. Легче было все развалить, чем создать. ЧФ обладает определенной структурой, но для поддержания того состава, который есть сегодня, ее явно не достаточно. Любой корабль нуждается в комплексном ремонте, тогда как в системе одного окна корабль вошел в завод и вышел боеготовым, потому что все-таки корабль – это очень сложная конструкция и многофункциональная: и оружие, и вооружение, и техника.

Думаю, что Россия и Украина должны объединить усилия и воссоздать единую систему судоремонта в Севастополе. Базовым предприятием может стать Севморзавод им. С. Оржоникидзе. Это некогда системообразующее предприятие Севастополя может служить двум братским флотам, дать возможность создания новых рабочих мест для севастопольцев, которые традиционно были славными корабелами.

Что касается возрождения Балаклавы как базы подводных лодок – это утопия. За последнее десятилетие эта зона превратилась в курорт, она практически полностью демилитаризирована, в штольнях создан музей «Холодной войны», идет строительство объектов туристической направленности… Да и военного смысла в этих условиях, уверен, нет.

Что касается судьбы маяков, то это вопрос с очень непростой историей. В свое время Минобороны России, с подачи ГШ ВМФ, известило Украину, что Россия не берет на себя ответственность за безопасность мореплавания в зоне действия маяков, находящихся в ведении гидрографической службы Черноморского флота. Это была большая ошибка Москвы. Началась, так называемая «маячная война»… Захваты гидрографических объектов, провокации, шумиха в прессе. Вопрос до сих пор не закрыт. Маяки обслуживаются Черноморским флотом, а «маячный сбор» получает Украина. Учитывая «потепление» российско-украинских отношений, полагал бы целесообразным вернуться к подписанию межправительственного соглашения по этому вопросу и закрыть многолетний спор.

Относительно боевого состава авиации на ЧФ – вопрос очень сложный. В советские времена Крым называли «Непотопляемым авианосцем», потому что по количеству аэродромов первого класса на квадратный километр суши он, пожалуй, был впереди планеты всей. Мощная ракетоносная авиация, костяком которой были современнейшие ТУ-22 МЗ, была уничтожена Москвой. Главком ВМФ Ф. Громов принародно заявил, что у ЧФ больше нет задач «держать зону до Гибралтара», запасная полоса для «Буранов», построенная в Весёлом, передана Украине и поросла травой. Нет уже и «Буранов». Мы знаем о программе Минобороны России по сокращению военных аэродромов, так что, думаю, на ЧФ останутся разрозненные ВВС, состоящие из осколков «былой роскоши» – чуть-чуть вертолетов, чуть-чуть штурмовиков и старая транспортная авиация, выполняющая исключительно обязанности перевозчика по заказу ОАО «Министерство обороны». Часть самолетов уже давно устарели, как морально, так и физически, а широко рекламируемый Б-200 должен, в первую очередь, закупаться ВМФ, а уж потом тушить пожары в МЧС. Но это, как говорится, другая история.

Относительно сокращения аэродромов. Это касалось, в основном, сухопутных аэродромов, но если коснуться наших аэродромов, то здесь, думаю, остается как и было – Гвардейское, Кача, на Балтики останутся те аэродромы, которые и оставались, это и Черниховский, и в Донском, и в Чкаловске, Аврора, на севере – это линия Сафонова. Я думаю, линия военно-морского базирования не претерпит значительного изменения. Если это произойдёт, то недальновидность руководства Генерального Штаба будет вскрыта, как река после льда.

 

Анонимно: Здравствуйте, Владимир Петрович. Хотелось бы узнать вашу позицию на действия МО РФ по закупке иностранной техники и загрузки наших заводов их производством на территории РФ. В частности по ЧФ РФ о закупке «Мистралей».

Владимир Комоедов: Здесь не только министр обороны, здесь малый фронт на большой высоте, во главе с Председателем Правительства, который заявляет о закупке. Я считаю, что наносится большущее оскорбление всем судостроителям нашей страны, которые построили такие корабли, как «Петр Великий» – атомный ракетный крейсер, подводные лодки типа «Тайфун»– уникальнейшие подводные лодки и корабли, которые не повторит ни одна страна, и способен был сделать только Советский Союз. «Мистраль» – это как консервная банка, ни чем не вооруженная, достоинство одно – это дизель-электрическая судовая установка. Она хороша тем, что занимает мало места. Это небольшое машинное отделение, а на высвободившемся от больших машинных отделений месте можно базировать, складировать, хранить, обслуживать вертолёты и личный состав. К сожалению, этот тип кораблей самостоятельно действовать не в состоянии, нужно всегда обеспечивать его боевую устойчивость, как под водой, так и над водой, а также, в воздухе. А для того, чтобы перебрасывать какие-то силы на Курильские и другие острова… просто их там надо иметь формально в системе обеспечения. Ещё раз скажу, что решение закупать «Мистраль» – это пощечина нашим судостроителям. Неважно, в каком они находятся состоянии. Это говорит о неспособности России построить даже такое «корыто» как Мистраль. Никакие технологии нам не нужны. Технологиями по сборке и корпусным роботом мы обладаем не худшими, чем Франция и другие страны.

Для возобновления производства на судостроительных заводах необходима четкая программа, ритмичное финансирование и железная государственная воля.

 

«Новый Регион»: Примерная стоимость каждого «Мистраля» – миллиард долларов, четыре на каждый флот это уже четыре миллиарда. Как Вы считаете, эти деньги, которые могли бы быть инвестированы в российское судостроение, это живые деньги, они могли бы повлиять на ситуацию в ОСК?

 

Владимир Комоедов: Наш судостроительный комплекс – ему, сколько не давай, особенно когда он не работает, он столько и съест. Конечно, на каждый потраченный рубль найдут бумажку оправдания, а на выходе, к сожалению, мало, что мы имеем кроме заявлений. Для реанимации судостроительной промышленности необходимо формировать систему государственного запаса. Это касается как военного, так и гражданского судостроения. Судостроение и судоремонт – это очень высокотехнологичные и наукоемкие отрасли производства, они могут быть той «цепью», которая потянет за собой экономику России.

 

«Новый Регион»: А вот реальный сектор Индийского контракта по авианосцу, с которым Россия не можем справиться и, по большому счёту, который затянулся уже на несколько лет – это ведь живые деньги?

 

Владимир Комоедов: Вы совершенно правы, что это не просто живые деньги, но и чужие, пришедшие из другой страны. Мне нравится терпение индусов в этом бесперебойном и постоянно увеличивающемся финансировании. Я видел корабль на фото, красавец, полноценный, миниатюрный, карманный… Думаю, что там поле для деятельности Счетной Палаты и других ведомств, которые могли бы разобраться в деталях использования этих средств, именно живых прямых и не наших. Затягивание этого контракта влечет за собой серьезные политические риски и ущерб имиджу России.

 

Подполковник в отставке Бричко А.М.: Добрый день! Почему вы, кадровые офицеры, генералы, адмиралы позволяете разрушать нашу армию? ВС РФ действительно переходят в статус рабоче-крестьянской армии?

 

Владимир Комоедов: Я думаю, здесь вопрос болезненный, он брошен в упрёк всем, в том числе и подполковник в отставке Бричко сам себе бросает этот упрёк, потому что офицерский корпус и сами офицеры оказались слабыми. Слабые и начальники, и подчинённые, слабые и зависимые. Зависимые от денежного довольствия, от занятости при неработающей семье: работает только один офицер и несет достаток в семью, а все остальные на это жалование строят свои семейные отношения. И дети, и жёны. Этот упрёк можно принять всем, в том числе, и находящимся сейчас у власти. Позволять мы позволяем, но не молчим. Дело в том, что никто не хочет воспринимать как должное беспокоящихся офицеров, генералов, адмиралов за состояние и за развал, называющийся новым обликом Вооружённых Сил. И он всё усугубляется и усугубляется, по сравнению с теми заявленными первыми шагами, что все войска будут в боевой готовности, затем мало этого стало, начали преобразовывать всю структуру, вплоть до обучения, воспитания, получили массовые сокращения объединений. В принципе у нас реформирование всегда шло по одному принципу – сокращать, но никак не обновлять, и никак не модернизировать. В результате мы имеем округа, которые будут уменьшены и превращены в оперативно-стратегические командования, и этим командованиям будет подчиняться. В их полосе – всё: и воздушное, и морское, и сухопутное.

Россия – это огромная страна. Нам очень сложно сегодня решить вопрос обеспечения ее безопасности. Главный выход – это поддержание в высокой степени боевой готовности собственных ядерных сил, которые являются гарантом безопасности России.

Сегодня на повестке дня становится более крупный вопрос – сохранность России в тех рамках, которые мы имеем. Некоторые политики крупного масштаба, такие как Олбрайт, Киссинджер и другие, заявляют в совокупности, что такой территории многовато для одной России, а Сибирью должны владеть США. Большие территории – это роскошь для России. Это заявка, это посыл, это угроза, это размышления или это действительно истина, или это план? Нам нужен ответ на ситуацию. Ответ и политический, и военный.

Насчет рабоче-крестьянской армии, вы знаете, она была давным-давно, может быть в советское время и запахло интеллигентностью, когда с высшим образованием брали на службу, когда студенты приходили в казарму, когда приятно было на корабле ощущать именно этих образованных, подготовленных людей, которые служили срочную службу. Да, это оздоровляло обстановку в коллективах, давало совершенно другой посыл и другое настроение. Да, многими усилиями офицеров-воспитателей и получился совершенно нормальный, сбитый, сколоченный коллектив, особенно корабля, подводной лодки.

 

«Новый Регион»: Количество отсрочек сокращено значительно, и призываются все, даже спортсмены. И даже реформа ВУЗов и реформы кафедр, о которых недавно докладывал статс-секретарь Министерства обороны Панков, подразумевают, что армия должна стать не рабоче-крестьянской. Как вы считаете, произойдут ли существенные изменения в социально-демографическом плане по призывникам?

 

Владимир Комоедов: Здесь, конечно, все пока из области добрых желаний. Реформа армии, с точки зрения создания контрактной армии, уже ясно, что провалилась. Каждый день мы получаем факты о призыве в армию людей с судимостями. Они продолжают уголовщину в Вооруженных Силах. Возьмите пример мародерства на месте гибели самолета Президента Польши – из четырех солдат-участников преступления, трое ранее судимы. О какой профессиональной армии мы говорим? О профессионально-преступной?

 

Алекс, Петропавловск-Камчатский: Уважаемый командующий, является ли дост аточным выделяемое финансирование на восстановление технической готовности кораблей и судов ЧФ? Почему корабельный состав ЧФ не обеспечивает решение задач по борьбе с пиратством у берегов Сомали, если указанный район патрулирования несомненно ближе ЧФ в отличие от ТОФ?

 

Владимир Комоедов: Всегда, даже в советское время, не хватало средств, чтобы осуществить нормальный, полноценный, капитальный, средний или текущий ремонт. В этом деле, будем говорить, экономили, потому что это не производящая отрасль, а затратная, в любом случае. Я считаю, что недостаточно выделяется средств, тем более в современном текущем нашем кризисном и докризисном положении.

Сегодня практически нет строительства новых кораблей, поэтому все силы надо направить на продление ресурсов уже имеющегося флота. Кто-то закладывает в уста Президента России тезисы о том, что ремонт – это простая трата денег, что все средства необходимо направлять в строительство новых кораблей… Это ложный посыл, нужно и строить, и ремонтировать. Мы знаем, что любая техника при современном и правильном обслуживании служит гораздо дольше. Это аксиома. Следовательно, сегодня ремонт кораблей – это главная задача по обеспечению боевой готовности флота.

Теперь по поводу пиратов. Да, кто-то должен бороться, почему не Черноморский флот? Отвечу просто: на Черноморском флоте ни одного «молодого» корабля на данный момент нет. Ну не крейсер же туда посылать. Это случайно забежал туда «Петр Великий», шороху навел… Ну смысла в этом нет, это огромные расходы, а КПД низкий.

Для борьбы с пиратством нужны специализированные суда и хорошо организованная международная координация. Уверен, уже ни для кого не является секретом тот факт, что «сомалийские пираты» – это политический инструмент в руках очень серьезных транснациональных структур. Поэтому бороться с террористами необходимо не столько кораблями, сколько мозгами…

 

«Новый Регион»: Как можно прокомментировать заявление, прозвучавшее на Коллегии Министерства обороны, что денег на ремонт не тратить, а направлять на строительство новых вооружений и техники, а старую технику, у которой вышел срок, списывать?

 

Владимир Комоедов: Люди, которые Верховного главнокомандующего подвигли на это заявление, наверное, ремонт воспринимают однобоко: покрасить стену, побелить, а о модернизации забыли совершенно: любой танк, любой корабль, он всегда, даже закладываясь в проекте, имеет систему модернизации, то есть предусмотрена смена вооружения: калибра пушки, поступления новых технических средств по управлению и ведению огнем, обнаружения целей, отражения, средств воздушного нападения противника и т.д. А он через что проходит? Через ремонт. С учетом того, что сейчас в Вооруженные Силы поступает очень мало новой техники, отказаться от ремонтов и модернизации старой – это утопия. У нас еще достаточно вооружений и техники, которые могут быть модернизированы и смогут выполнять боевые задачи.

 

Владимир, г. Севастополь: Знаете ли Вы, что 200 семей города Севастополя стали заложниками строительной аферы организованной офицерами ФГУП «СУ ЧФ МО РФ», которые в течении 3-х лет не могут достроить жилые дома по улице Кесаева? Как Вы думаете, выполнит ли ФГУП «СУ ЧФ МО РФ» свои обязательства перед обманутыми пайщиками? И если да, то когда это в перспективе возможно?

Владимир Комоедов: Я, конечно, не знаю тонкостей, но как бывший командующий флотом очень сожалею о том, что даже флот и его строительное управление были вовлечены в это гнусное дело. Я думаю, что этот вопрос надо поправлять и поправлять, наверное, не только за счет виновных, но и, прежде всего, на законодательном уровне. Люди не должны страдать от произвола.

 

Александр. Славянск, Донецкой обл.: Владимир Петрович, здравствуйте . Мой вопрос такого содержания:

-Известно, что во времена СССР, Украина «поставляла» миллион солдат каждый год на поддержание империи в ее границах. И когда говорят Севастополь – город русской славы, я спрашиваю себя и ВАС, а почему забыли про Украинцев. Их что, там не было в Истории Славы города. Мой крестный – Василь Топтун был последним моряком, который ушел из Севастополя. Он был последним, кто прикрывал отходящих моряков, ведя огонь из ручного пулемета на пристани, когда на ней начали появляться немцы. Он был последним моряком, нога которого ступила на отчаливавший катер. И мне оскорбительно слышать, когда превозносится один народ, как будто других не было. Во время Крымской кампании 19 века украинцы составляли более двух третей личного состава армии в Крыму.

Во время Отечественной 1812 г. – половина.

Во время Отечественной 41 – одну треть – ВСЕХ ВОЙСК. Вот я и спрашиваю вас, кто дал право присваивать ЧУЖУЮ СЛАВУ?

И последнее про Бандеровцев.

Сколько русских было в составе РОА – Власова, воевавших на стороне фашистов. А было их больше МИЛЛИОНА!!! солдат. Да о подразделениях СС из донских казаков как-то забывают.

А украинцев, на стороне немцев, в дивизии СС «Галичина», украинцев было ВСЕГО – НИЧЕГО, от силы 9-12 тыс. человек. Так кто больший предатель?

Поэтому негоже выпячивать заслуги одной нации, там где ее может не быть.

И последнее, может Вы не знаете слов Белого Адмирала:

– В 1917 г. адмирал А. Колчак на Пушкинской площади в Севастополе, перед несколькими десятками тысяч, колонами стоявших моряков, сказал: «Мне выпала большая честь, говорить с Украинцами, которые собрались тут, заявить о своем пребывании и наочно это подтвердить, Черноморский флот, руководить которым я имею честь, на 90% состоит из сынов этой нации. Я не могу не приветствовать украинскую нацию, которая дала мне наилучших моряков, которые есть только на свете».

СЛАВА НАЦИИ!!! СЛАВА УКРАИНЕ!!!

 

Владимир Комоедов: На этот вопрос, наверное, и сложно и несложно ответить, особенно когда касается вопроса национализма. Кстати, это то, что исподволь развалило наш Советский Союз. Я часто привожу в пример Соединенные Штаты Америки. Прошло 518 лет с момента открытия континента Америка, Соединенным Штатам Америки всего 234 года, так вот за такое короткое время с нуля выходцы из России, Голландии, Испании и других европейских стран, приплывшие на континент, создали мощнейшую в экономическом плане страну, в основе которой труд, прилежание и ответственность. Они создали в этой многонациональной толпе и возвысили свое «Я», свое национальное прошлое. Я – американец китайского происхождения, я – американец украинского происхождения. Поэтому я ассоциировал всегда слово «русский» как объединяющее нации в Советском Союзе. Все равно нас за границей называли «русские» – неважно, откуда ты родом. Я вспоминаю свой визит на «Эскадру Свободы». С Балтики я пришел как раз после развала Советского Союза. И там стояли мы рядом с украинцами, но французы все равно говорили, что мы русские: да они даже одну форму носят. Если начнется война, они все равно будут вместе, – вот как нас оценивают на Западе. Это была наша общая страна, мы ее защищали, люди, десятки миллионов гибли за нашу страну, не щадя ни крови, ни живота, ни жизни. И я думаю, что вопрос здесь как-то с обидой, может, с национальной какой-то гордыней поставлен. Я думаю, что от этого надо отходить. И не это главный вопрос в наших взаимоотношениях. Я тоже наполовину украинец: мать – украинка, отец – русский, я учился в украинской школе, а экзамены в училище, особенно математику, сдавал на украинском языке. Там было два экзамена: письменный и устный. Так вот, на письменном экзамене все успешно, а вот устный – написал на доске по полученному билету ответ в цифрах, а ответить устно попросили на украинском языке, потому что была специфика, и у меня с удовольствием экзамен приняли и поставили мне отличную оценку.

А в нашем городе, в котором я родился, в Никополе, стотысячный город, было всего две русские школы, как сейчас помню, 21-я и 13-я, но они были в центре города, и туда учиться надо было ездить, и не хватало времени. Родители не смогли меня отпускать. Отец – русский так и не «выговорился», так и умер с русской речью. И это не было никаким препятствием ни для какого – ни для совместного семейного, ни совместного общественного – проживания, ни даже для работы. Никто ни перед кем не отчитывался, не отвечал, не упрекал. А вот деление Украины на Запад, Восток, Юг, Север – это деление искусственное, и оно носит сугубо националистический характер. Ну, а насчет того, что Колчак говорил об украинцах – красиво, так он и Сибирь вырубал.

 

Александр, Севастополь: Не сочтите мой вопрос провокационным, но хотелось бы знать как Вы, русский человек, относитесь к тому, что мой город оказался фактически оккупированным Украиной?

 

Владимир Комоедов: Во-первых, по определению, оккупация – это когда извне сапог становится на землю и топает, захватывая ее участки все больше и больше, как было это у нас во Второй мировой войне. В Крым войска не вводились, сапоги специально не мылись, чтобы топтать эту землю. Россия ее завоевала, отвоевав у ханства Крымского. На этот счет есть юридически толковый документ, который навечно отдает Крым во владения России. Мы сегодня пожинаем плоды безответственной политики, но предыстория была непростой. Я понимаю жесты Хрущева, я понимаю решение о центральном подчинении Севастополя Москве, потом Киеву. Да, как было, так и осталось центральное подчинение. Я понимаю и нынешний статус Севастополя, который стремится к самостоятельности. Сегодня, какая бы власть на Украине не пришла, она никаких решений не принимает, а нынешние руководители в Киеве заявили еще более жестко, что рано еще Севастополю выбирать своего руководителя.

Севастополь по уровню понимания проблемы серьезно опережает остальные регионы Украины, потому что Севастополь был, есть и будет «мостом дружбы между братскими народами России и Украины». Севастополь – это талисман России, святая земля для каждого православного человека, ведь именно с этой земли – из Корсуня (Херсонеса) снизошла на Русь вера православная. Эту землю вот так взять и разделить нельзя… Рецепт прост – объединение России и Украины в единое государство. Может быть, для начала на конфедеративной основе! Думаю, что скоро на политической арене Украины появится новый «Богдан Хмельницкий» и люди поддержат его, и отпадут глупые вопросы о том, кто больше нашему народу приятен: русский или украинец.

 

Kolovorot: Здравствуйте, Владимир Петрович.

Каково процентное соотношение российской/иностранной элементной базы в установленном на военных кораблях электронном оборудовании – навигационном и радиоэлектронном, системах позиционирования, наведения ракет и прочее.

Каков риск использования на Российских военных кораблях иностранной микроэлектроники, проходят ли иностранные чипы и микропроцессоры проверку на наличие в них так называемых «закладок» с помощью которых можно вывести из строя всю морскую ударную группировку?

 

Владимир Комоедов: Элементная база, конечно, это проблема из проблем. Она возникла еще в Советском Союзе. В России она стоит очень остро, и связана, в том числе с интегральными схемами, с их производством, со всевозможными микропроцессорами, которые являются основой любой управляемой электронной техникой. Вопрос очень сложный. А какое соотношение? Я знаю, сейчас есть трудности в производстве высокотехнологичных систем самонаведения, прежде всего, управления оружием. К сожалению, мы не уделяем должного внимания вопросу создания собственной элементной базы. Помимо этого мы не производим и персональные компьютеры, которые должны очень строго проверяться на «закладки». Особенно если эти ПК поступают в системы управления Вооруженными Силами.

Любой мобильный телефон, особенно имеющий сейчас выход на GPS, элементарно засвечивается, определяется его местонахождение, а это, по сути дела, демаскирует пользователя. Отследить любого человека при наличии такого мобильного телефона не представляется сложным. Поэтому, все усилия, которые будут вложены в производство оружия, сможет свести на нет отсутствие собственной элементной базы. Тем более, американцы обладают более мощными системами, расположенными на Аляске, которые могут подавить, может если не две трети, то пол-России – железно, в электронном плане. Это можно сравнить с «Кузькиной матерью» – ударная волна, которой прошла три раза вокруг земли. Это водородная бомба, которая была взорвана на Новой Земле, и вывела на несколько часов из строя все системы связи.

 

Егор, независимый военный аналитик, блогер, Москва: Добрый день, Владимир Петрович!

Я бы хотел задать вам несколько вопросов, если можно. Начну по порядку:

1) Какой видится вам общая перспектива развития военно-морского флота и ВМФ России в частности? Есть ли у него вообще перспективы?

 

Владимир Комоедов: Во-первых, конечно, вопрос очень интересный с точки зрения того, а куда же нам его (флот) развивать и стоит ли? Где же у нас предел развития? Предел развития у нас – это, прежде всего, состояние военно-морских сил США: одиннадцать атомных авианосцев, несколько десятков десантных кораблей, способных нести в том числе, вертолеты и самолеты с вертикальным взлетом, 57 атомных ударных многоцелевых подводных лоток с крылатыми ракетами, около 80 боевых надводных кораблей, общее количество пусковых шахт – 8000 единиц, ракеты, пущенные из которых могут просто «забросать» всех, в том числе, и Россию. Так вот, военно-морские силы США могут перемещать по морям и океанам такое количество боевых кораблей, суммарная мощь которых равна 13 крупнейшим флотам мира, из которых 11 являются союзниками США. Так что нам строить? России надо иметь свой флот, флот, который будет обладать достаточной необходимостью мощности, который способен защитить хотя бы свою морскую территорию, хотя бы в прибрежных морях, мы уже об океанах не говорим. Мы уже свою океанскую роль утратили навечно, во всяком случае, нашей жизни не хватит для того, чтобы она была восстановлена такая, какая она была хотя бы в Советском Союзе. Кроме нового авианесущего блока, такого мощного, как у американцев, мы обладали всем остальным, а по некоторым видам вооружений превосходили американцев. Сейчас паритет утрачен.

 

2) Какие цели и задачи в настоящее время стоят перед Черноморским флотом России? Перед флотом в целом?

 

Владимир Комоедов: Необходимо разделять на задачи мирного и военного времени. Приобрести статус-кво, прежде всего, в системе базирования – это, во-первых. Во-вторых, иметь возможность влиять на политику, которая решается на средиземноморском театре, где пресекаются интересы трех континентов: Европы, Африки и Азии. Мы, к сожалению, оттуда ушли, и возвращение в Средиземное море – это уже не ближайшая задача. А ближайшая задача Черноморского флота – это остаться на плаву, быть в боеготовом состоянии и выполнять хотя бы региональные задачи, которые возникают на причерноморских направлениях.

 

3) Не является ли, по-вашему мнению, иррациональным содержание корабля 1-го ранга, такого, как ГРК «Москва», на этом закрытом театре, при столь доминирующем превосходстве ВВС и ВМФ стран НАТО? Не лучше ли было бы оставить корабль на ТОФ, для придания оперативной устойчивости действиям РПКСН ТОФ?

 

Владимир Комоедов: Не важно, где крейсера базируются, главное – где они выполняют задачи. Это корабли, которые способны выполнять задачи в любой точке мирового океана, но для этого надо иметь систему обеспечения, в том числе, и обеспечения его боеустойчивости в том районе, где он будет находиться. Необходимо приложение политических, дипломатических, материальных и других ресурсов для обеспечения выполнения задач такими крейсерами. Я, как командующий флотом, в свое время действительно задумывался, как крейсер «Москва» использовать в угрожаемый военный период на Черноморском театре и непосредственно на Черноморском море. Эта трудная задача, потому что, к примеру, его оружие способно поражать цели даже за пределами Черного моря. А притягательную силу для противника он будет иметь, а в Черном море простор для маневра, конечно, отсутствует для такого крейсера. Поэтому задача проблематичная, но решаемая. У адмиралов голова не только для фуражки, а для того еще, чтобы думать как его использовать. Сейчас крейсер «Москва» успешно выполняет задачи в океанской зоне вместе с кораблями других флотов.

В мирное время одна из задач флота – это выполнение военно-дипломатических миссий, поэтому каждый флот должен иметь корабль, который может быть непросто Флагманом, но и, своего рода, визитной карточкой России.

 

4) Исполнимы ли обещания руководства страны по вводу в строй новых кораблей? (фрегаты пр. 22350, корветов пр. 20380, ДЭПЛ пр. 677, ПЛА пр. 885, РПКСН пр. 955?)

Владимир Комоедов: Обещается легче, а вводится труднее. Хоть и со скрипом, но, во всяком случае, кое-как продвигаемся, но очень-очень медленно и с большими издержками. Много проблем с новыми вооружениями, всем известны неудачи с «Булавой»…

5) Есть ли у ВМФ России перспективы получить надводные корабли первого класса, в т.ч. эсминцы УРО, крейсера УРО, авианосные корабли?

 

Владимир Комоедов: Я думаю, что перспектива есть, но построение авианосного корабля для России сегодня проблематично, и крейсера проблематично. Построить современные фрегаты Россия может, но для этого необходимо время и ритмичное финансирование.

 

6) В частности, испытывает ли ВМФ России с учетом реального положения вещей, задач и целей, перед ним поставленных, в авианосных кораблях? Каков перспективный облик такого корабля, его ТТХ?

 

Владимир Комоедов: Вот вы знаете, я, когда был командующим, дважды в море встречал корпус крейсера «Варяг», авианосного крейсера. На подходе к платформам он стоял на бакштове буксира, месяцев шесть его не пропускали турецкие власти через пролив. Это был перспективный корабль, должен был быть атомным, полноценный авианосец. Кстати, его китайцы достраивают. Я считаю, что такие корабли нужны, их нужно держать, пока живет Россия. Без сомнения, нужно строить и свои десантные корабли. Есть же у нас «Иван Рогов», «Москаленко» и другие корабли этого класса.

 

7) Целесообразность и степень вероятности приобретения для нужд ВМФ УДК «Мистраль»? Может ли российский ВПК создать аналогичный продукт?

 

Владимир Комоедов: Я думаю, что запросто способен ВПК. И даже на остатках былой роскоши мы способны сделать лучше, чем «Мистраль», в его классе.

 

8) Какие именно ССЗ сейчас используются для выполнения кораблестроительных программ?

 

Владимир Комоедов: Кроме тех предприятий, которые на слуху, «Севмашпредприятие» и «Звездочка» в Северодвинске, «Адмиралтейские и северные верфи», заводы Сормово, неплохо работает Калининградский куст, который выполняет сейчас заказы, в том числе, для Индии. Комсомольск-на-Амуре работает слабовато – «Нерпу» выпустят и больше нечем там заниматься – заказов нет.

Хорошо было бы добавить к этому списку заводы юга Украины – это, прежде всего, «Завод имени 61-го коммунара» в Николаеве, который имеет великолепный опыт и традиции. Но этот вопрос во многом зависит от развития российско-украинских отношений.

 

9) Есть ли в России стапели, способные сформировать корпус кораблей первого ранга – эсминцев, крейсеров?

 

Владимир Комоедов: Строил корабли первого ранга завод «Янтарь», там был построен наш большой военно-десантный корабль «Иван Рогов». Также способен и Питерский регион, конечно же. Верфи есть, еще есть специалисты, остались технологии.

 

10) Полетит ли «Булава»?

 

Владимир Комоедов: Я думаю, что изначально была допущена ошибка, что дали разработку сухопутчикам. Если б дали разработчикам-морякам, то она уже давным-давно летала бы. К сожалению, у нас к этим вещам, относились «прагматично». Заводов осталось мало, но помимо заводов нужно еще и сырье, а сырье это хлопок. Давно предлагают перейти на лен, как основу, но, к сожалению, наши разработчики долго раскачиваются.

 

11) Заложены ли в 955-й проект возможности для модернизации под другие перспективные ракетные комплексы?

 

Владимир Комоедов: Я думаю, что любой проект, который закладывается изначально, он обязательно имеет свои перспективы развития. 995-й проект не исключение.

 

12) Что может получить Черноморский флот с учетом перспектив продления его базирования в Севастополе?

 

Владимир Комоедов: В ближайшее время, наверное, ничего. Может быть один из фрегатов, который заложен в этом году, типа «Касатонова». Уже сделаны заявления о том, что на Черном море будут новые корабли, но пока это только слова.

 

«Новый Регион»: В ближайшее время, как вы считаете, договоримся с Украиной о замене кораблей?

 

Владимир Комоедов: В принципе, по договоренности это не нужно делать. Я имею в виду, по договору. Это из уважения друг к другу мы извещаем Украину, но если оставаться в численности уже имеемых соглашений, то никаких новых договоренностей не нужно.

 

13) Нужны ли флоту передовые базы, типа пункта базирования в Тартусе, на Кубе или в Венесуэле?

 

Владимир Комоедов: Нужны! Тартус, Куба, Вьетнам – это все в прошлом… В Венесуэле, конечно, нам делать нечего, а вот Тартус... Я вспоминаю, как бывший главнокомандующий В. Куроедов, заставлял меня оттуда уходить, но я послал туда строителей, в течение полугода они ее ремонтировали и восстанавливали… Вот Тартус нам и понадобился для того, чтобы осуществить перевалку, переоснащение кораблей, которые были у нас в Средиземном море.

 

«Новый Регион»: Вы недавно были на Кубе? Какая позиция кубинцев?

 

Владимир Комоедов: Они сожалеют, что наш центр ушел оттуда, к сожалению, это было в угоду США.

 

«Новый Регион»: Возобновления не будет?

 

Владимир Комоедов: Я думаю, что нет, потому что вернуть то, что было уже практически невозможно. С точки зрения техники, ведь мы же видели и слышали все, что делается в США, могли своевременно принять решение на действия…Сейчас другая политика и вряд ли она кардинально изменится в грядущем десятилетии.

 

14) Во сколько может обойтись строительство ВМБ Новороссийск? Насколько это целесообразно в связи с подписанием харьковских соглашений?

 

Владимир Комоедов: Я думаю, что она обойдется в кругленькую сумму. В Новороссийске военно-морская база уже есть и она должна развиваться. Кавказское побережье играет очень важную роль в стратегии развития Черноморского флота, но инфраструктура в Новороссийске пока еще слабая, штаб по-прежнему размещается в помещении детского садика, да и других проблем хватает. Увы, сегодня сложно себе представить те темпы строительства, которые были в послевоенном Севастополе, да и приоритеты меняются. Сочи-2014 – это важнее, чем обороноспособность страны. О спорт! – ты мир! Но не стоит забывать о том, что южноосетинские события 2008 года начались в тот день, когда в Пекине был зажжен Олимпийский огонь. «История учит тому, что ничему не учит», но это уже другая история…

 

Н. Новгород Валерий: Как армия и флот относятся к новациям министра обороны. Их молчание заставляет думать, что всем безразлична судьба армии, флота.

 

Владимир Комоедов: Армия и флот будут молчать как всегда молчали, а вот политики говорят о том, что новации министра обороны в армии и на флоте мягко говоря, не приветствуют… Отрицательно относятся ко всем новациям.

Военная реформа в следующем году отпразднует свой двадцатилетний юбилей. Не знаю такой страны, где армия могла бы выдержать два десятилетия перманентных экспериментов над собой. Уже либо «взорвались бы» и пошли по пути хунты, либо попросту развалились бы. Наши, во-первых, очень терпеливы, во-вторых, крепки и закалены в борьбе за советскую власть. Сегодня такое время, что армия изнутри себя не защитит. Причин тому множество. Сегодня весь народ, все политики должны думать о том, как спасти и сохранить Вооруженные Силы России, а значит и саму Россию.

 

г. Севастополь. Алексей: 1. Согласны ли Вы с поголовным сокращением офицерского корпуса

 

Владимир Комоедов: Категорически нет, это глупо и неправильно…

 

2) Почему адмиралы в отставке не выступают против разрушительной реформы?

 

Владимир Комоедов: Адмиралы и генералы как раз таки и выступают, это просто их не слышно в Севастополе, потому что телевидение, которое работает на государственную машину, на их руководителей, не дает такой возможности вам услышать, что они говорят. Но есть газеты, Интернет, митинги. Кто хочет, тот услышит.

 

3. Неужели в Госдуме все согласны с «военной реформой»

 

Владимир Комоедов: Нет, не все, даже в «Единой России» многие не согласны, но, вы знаете, ничего не поделаешь при большинстве голосов… Обсуждается одно решение, а принимается другое. До 2012 года вряд ли что-то изменится.

 

4. Будет ли у черноморцев двойное гражданство?

 

Владимир Комоедов: Я думаю, что нет, и нет необходимости, надо иметь одно гражданство. Ведь американцы, базирующиеся в Японии, не имеют двойного гражданства. Идеально было бы воссоздать Союзное государство «Россия – Украина – Беларусь», и все вопросы решатся автоматически.

 

Севастополь, Вячеслав: Здравствуйте, Владимир Петрович. Что ждет от реформы Черноморский флот?

 

Владимир Комоедов: Уже на ЧФ дождались, реформирование превратилось в банальное сокращение, поэтому ряд директив пришлось отменить. Это касается телецентра, библиотеки, дома офицеров, потому что, как говорится, «лес рубят – щепки летят». В принципе ЧФ нельзя было трогать, его необходимо было оставлять в рамках межгосударственных договоренностей.

 

Когда будут поднимать зарплату контрактникам?

 

Владимир Комоедов: Я думаю, что нельзя здесь выделять: контрактники, неконтрактники… Сейчас вопрос стоит о пенсионном обеспечении, пенсия у нас сейчас стала ниже, чем гражданская, а некоторые офицеры оформляют субсидии по оказанию помощи как малоимущим. Так что, дослужились.

 

Александр, Севастополь: Проблема утилизации боеприпасов актуальна для Севастополя как никогда. Инфраструктуры для этого ни в Украине, ни в на ЧФ – НЕТ. Как будет осуществляться решение данной проблемы? Какими путями? Не угрожают ли Севастополю катаклизмы с боеприпасами, которые имели место в России и Украине? Спасибо.

 

Владимир Комоедов: Все боеприпасы в Севастополе надежно укрыты. Это безопасное хранение, но есть еще и перевозки. Например, если флоту будут мешать всякие ГАИ, и вместо того, чтобы обеспечивать безопасность перевозки, будут нападать на офицерские эшелоны, то эта проблема встанет остро. Если надо перевезти, то это необходимо сделать в кратчайшее время, и с сопровождением, обезопасив транспортную артерию по которой перевозятся опасные грузы. Это касается и ракет, и торпед… По утилизации – не все так плохо, как говорится. Есть система, в том числе, наличие бактерий, которые съедают взрывчатые вещества. В этом плане все есть! И в Украине тоже есть... По разным технологиям, в том числе, по западным технологиям, просто здесь надо принять решение, многие решения принимаются только с коммерческим уклоном: куда бронзу, куда еще что…Вот какая ситуация, здесь не проблема утилизации, здесь проблема получения средств. Это очень опасный бизнес.

 

Алексей, Севастополь: Какова судьба боновых заграждений? Слышал, что они охраняют вход в бухту одной из баз Италии?

 

Владимир Комоедов: Боновые заграждения, я официально заявляю, на ЧФ остались в полной боевой готовности. Я их лично видел, я их «щупал», как говорится, трогал. Я знаю, что боновые заграждения были разделены пополам, поэтому для закрытия базы, закрытия основного входа есть все необходимое.

 

Севастополь, Борис: Уважаемый Владимир Петрович! В 1948г. Севастополь был выделен из Крыма, как особый административно-хозяйственный район, с подчинением Москве. В 1954 г. Крым был подарен Хрущёвым без Севастополя- т.е. юридически Севастополь, по-прежнему, принадлежит России. После развала Союза Россия выплатила все внешние международные долги СССР и имеет право на всю собственность за рубежом. Севастополь, стало быть, как раз та собственность, которая осталась «за рубежом». До каких пор Россия будет арендовать свою собственность у Украины? Ваше мнение?

 

Владимир Комоедов: Вы знаете, это боль, что для одной, что для второй страны, больше, конечно, для России. Россия никогда, ни при каких условиях не лишится Севастополя. А в какой форме она будет им владеть – или это будет собственностью, или арендованной частью. Я, например, не могу представить того руководителя России, который отдаст Севастополь. Уйдя навсегда, он будет, наверное, проклят всем народом России, живущим и будущими поколениями. К сожалению, если не в союзе мы живем с Украиной, то вопрос о полном разделе или «разводе» нужно ставить очень остро, в том числе, во главу угла – вопрос о Севастополе.

 

Антон, Екатеринбург: Владимир Петрович, есть мнение, что Черноморский флот представляет собой бесполезное скопление ржавых кораблей и годен только на случай очередной войны против Грузии, единственного противника. Каково Ваше мнение по этому поводу, каково состояние Черноморского флота и для каких целей он подготовлен?

 

Владимир Комоедов: Надо не забывать, что любой флот, любой корабль имеет личный состав – морской экипаж, поэтому люди, которые служат на корабле, не дадут заржаветь кораблю. Тем более, природные и погодные условия в Севастополе не способствуют быстрому старению кораблей. Дело в том, что корабль устаревает – это факт. Устаревает архитектурно и конструктивно. Заржаветь флоту не дадут, его всегда будут содержать в боевом состоянии. Для этого нужен флот, для этого нужен командующий, штаб, в том числе, соединения, куда входят корабли.

 

Александр, Москва: Сердюков А.Э., министр обороны, (известный как «господин Табуреткин», т.к. начинал свою деятельность с торговли мебелью) после успешного развала мебельной отрасли взялся за оборону нашей страны. Кто ответит за результаты? Он сам или те, кто его по(д)ставил на высокое кресло? Или как обычно кровавая расплата ожидает наш многострадальный народ?

 

Владимир Комоедов: Я думаю, что расплата наступит, конечно, для Сердюкова, и для тех, кто его поставил. Я хочу сказать, что в настоящее время армия и вооруженные силы в плачевном состоянии. Так низко никогда не падали. Когда мы говорим о Великой военной державе – это все равно, что выдавать желаемое за действительное. Осталась только вера! Вера в торжество здравого смысла, вера в патриотов страны, вера в Россию и вера в наш ракетно-ядерный потенциал, который был и остается гарантом безопасности России.

РИА «Новый Регион»