В исполком Крымской республиканской организации политической партии «Русское Единство» обратилась Ищенко Вера Андреевна, 1929 года рождения, которая просит помочь установить местонахождение захоронения отца – Орлик Андрея Сергеевича, 1896 г.р., погибшего в годы Великой Отечественной войны.

 

 

Отец родился в 1896 году в с.Косары (сейчас Каменский р-н, Черкасской обл.). Имел образование – 4-е класса, в те времена считался образованным человеком. Воевал в Гражданскую войну. В семье нас было четверо детей: две мои старшие сестры, которые умерли в детстве, старший брат – Лёня и я. Зимой 1932 года Лёня погиб, попав под колёса грузовика. Так я осталась единственным ребёнком в семье.

Грамотных людей в селе было мало, поэтому отца избрали Председателем сельсовета. Однако, когда по решению сверху необходимо было организовать изъятие продовольствия у населения, морально не смог вынести увиденного при изъятии. Как рассказывал Андрей Сергеевич: мы зашли в дом и увидели семью, а кругом была сплошная нищета. Я развернулся и ушёл. Секретарь сельсовета выписала мне документы, и я уехал работать в Днепропетровскую область.

Через некоторое время отец вернулся домой и устроился плотником на цементный завод.

Когда началась война, отец не был мобилизован в ряды Красной Армии.

Когда немцы вошли в село, то жители сидели по домам и боялись выйти на улицу. Шесть или семь мужчин пошли посмотреть на новую власть. В центре села, они сначала были  задержаны фашистами, а потом были расстреляны. В годы оккупации, чтобы прокормить семью, отец работал на цементном заводе.

В начале 1944 года село Косары было освобождено Советскими войсками, и отец в январе был призван на службу в армию. От него пришло несколько писем. Так из одного с писем мы узнали, что в апреле 1944 года в боях за Западную Украину он был тяжело ранен и находится в госпитале в городе Александрия. Мать на поезде со ст. Косары добралась до ст. Корыстовка, а затем пешком добиралась до города Александрия в госпиталь. В госпитале отец рассказал матери, что во время атаки они попали под сильный пулемётный огонь, и подразделение вынуждено было отступить. Во время отступления он был ранен в верхнюю часть бедра, бедренная кость была перебита. На поле боя он пролежал два дня, истекая кровью, покуда не был подобран санитарами. Эти два дня по полю боя ходили немцы и обыскивали лежащих. Если они находили наших раненных солдат, то добивали. Чтобы выжить, отец отбросил от себя личные вещи и сделал вид, что его уже осматривали.

С Александрии отца сначала отправили в Кременчуг, а потом в Харьков. Оттуда в сентябре 1944 года пришло последнее письмо отца, в котором он сообщал о предстоящей операции. Через три дня после операции отец умер. Сказалась большая потеря и заражение крови. Из уведомления помню, что отец был похоронен в Харькове на городском кладбище. Сообщался номер ряда и номер могилы. Но по истечению времени и во время переездов уведомление о месте захоронения отца потерялось.

 

 

Севернее с. Косары находится с. Грушковка, возле которого находился лес. В этом лесу базировались партизаны. Немцы боялись показываться в Грушковку, и на повороте на село стоял знак, предупреждающий о партизанах. Перед освобождением села, боясь зверств со стороны фашистов, население с живностью перебралось в партизанский край.

 

 

Немцев в селе было не много, и они были расселены по домам. Периодически кто-то из немцев ходил по домам и забирал у жителей яйца, курей, молоко. Среди них были и такие, которые угощали детей конфетами. Особенно запомнилось, что при приближении фронта к селу, в одном из домов проживал немец – очень молодой. Периодически он выезжал  с водителем на грузовике к линии фронта, где в качестве санитара оказывал помощь раненным. После этих поездок он забивался в угол и рыдал. После одной из таких поездок водитель привёз его в кузове мёртвым. Кузов был залит кровью.

 

 

Конечно, были. В основном это были местные, но были и с соседних сёл. Больше всего зверствовали не местные полицаи. Некоторые из местных полицаев помогали жителям села.

В нашем селе жил парень, по имени Володя, который во время оккупации работал на ст. Шевченко в депо. Со ст. Косары до ст.Шевченко он добирался на рабочем поезде. Несколько раз, не желая работать на немцев, брал больничный. Однако врач, выдававший больничные, боялся репрессий со стороны фашистов и поэтому в дальнейшем перестал выдавать «липовые» больничные. Володя несколько раз без уважительных причин не выходил на работу. Один раз к нему подошёл путеец, связанный с партизанами, и предупредил Володю, чтобы, как только начнётся обед, он немедленно бежал, так как есть распоряжение его арестовать. Как только начался обед, Володя сбежал. Домой он добирался пешком. Спустя какое-то время Володю хотели арестовать дома. Спас его полицай, который буквально за несколько минут до ареста заскочил к Володе домой и предупредил его об опасности. Полураздетым Володя выскочил за сарай и зарылся в сугробе снега, в котором и пересидел обыск в доме.

Было и такое, что на третьей улице в селе жили два соседа, один из которых был коммунистом, а второй по приходу немцев стал служить в полиции. Один раз полицай увидел едущего на велосипеде своего соседа-коммуниста. Вышел на улицу и забрал у него велосипед, а вдобавок снял с него сапоги. После этого всячески угрожал расправой. Сосед-коммунист ушёл в партизанский отряд, где занимал одну из руководящих должностей. Перед освобождением села Советскими войсками, полицаи разбегались, многие из них прятались в лесу. Партизаны вылавливали предателей, спасающих свою шкуру. Был пойман и сосед-полицай. Его привели в землянку, где находился его сосед-коммунист. Посмотрев на предателя, он попросил всех выйти из землянки. Что там было, никто не видел, но стенки землянки были в крови. После этого предателя расстреляли и повесили за ногу на лесопилке.