История – наука живая, творческая, местами даже, можно сказать, неожиданная: в ней постоянно что-то происходит. Человечество уже выработало привычку оглядываться на свое же прошлое: слишком часто оно, прошлое, подсказывает путь в будущее.
Недавно в Симферополе произошло вроде бы незаметное, но весьма знаковое, с какой стороны ни посмотри, событие: в Центральный музей Тавриды поступила целая серия копий, относящихся к некогда знаменитому, а сегодня почти забытому Карасубазарскому трактату. Их торжественно передал генеральному директору музея Андрею Мальгину генеральный консул Российской Федерации Владимир Андреев.

 

А мы с Андреем Мальгиным встретились за час до церемонии – во время процедуры передачи особо не побеседуешь, не узнаешь детали и нюансы, которые несомненно интересны нашим вдумчивым читателям.

 

– Да, рукописный фонд нашей библиотеки («Таврика» – ред.) пополнился материалами из архива внешней политики Российской империи, посвященными заключению Карасубазарского мира в 1772 году, это был мир между Россией и Крымским ханством. Обратите внимание, в этом году исполняется ровно 240 лет со дня заключения Карасубазарского трактата! И сам по себе этот документ важен для истории как России, так и Крыма, но он оказался совершенно забыт. И забыт очень давно, еще в XIX веке. Периодически разные историки о нем вспоминают, но того значения, что он заслуживает, ему до сих пор не придавалось.

 

– Известно, что главным событием XVIII века для России был выход к Черному морю. Но давайте зададим простой вопрос: когда Россия вышла к Черному морю? Одни скажут: когда на Черном море спустили первые корабли. Тогда мы будем должны отнести это событие к петровским временам, к осаде Азова и так далее. Но ведь сам по себе факт появления кораблей – это не выход к морю! По Черному морю ходили корабли под различными флагами. Но настоящий выход к морю государство получает, когда имеет на берегу территорию, порты и так далее.

Другие историки назовут Кючук-Кайнарджийский мир 1774 года. Но в нём были лишь подтверждены более ранние договорённости. Россия впервые получила территории на крымском берегу по договору с Крымским ханством, когда ей были переданы две крепости – Керчь и Еникале. Сравните – присоединение к России Крыма состоялось в 1783 году, а Россия получила выход к морю еще в 1772 году! И зафиксировал передачу этих двух пунктов России на Черном море как раз этот забытый Карасубазарский трактат.

Перед началом церемонии гости не прочь познакомиться с библиотекой «Таврика» поближе

– Россия и Крымское ханство. Заключению этого договора предшествовала достаточно драматическая история. Когда Турция объявила войну России 1768 году, политический план России заключался в том, чтобы сделать Крымское ханство независимым от Турции – до этого Крым был турецким вассалом, государством, которое участвовало на турецкой стороне в войне с Россией.

Вообще, первая русско-турецкая война, которая закончилась русско-турецким миром, шла под лозунгом независимости Крыма. И первоначально России удалось перетянуть на свою сторону орды, которые кочевали к северу от Крымского полуострова. Затем в 1771 году князь Василий Долгорукий и его войска вошли на территорию Крыма, турки были изгнаны, на престол был избран новый крымский хан.

И вот с этим ханом, Сахиб-Гиреем, были проведены долгие трудные переговоры: Россия должна была предоставить Крыму независимость, а Крым России – эти два порта на Черном море. Переговорный процесс завершился в ноябре 1772 года, то есть 240 лет назад, подписанием Карасубазарского трактата. По сути дела, он лег в основу Кючук-Кайнарджийского мира.

Кстати, Карасубазарский мир – это единственный договор, подписанный между Россией и Крымом как между двумя независимыми государствами.

– Это не Россия нашла – это я попросил консула Владимира Андреева, написал ему письмо… То есть никакого российского влияния здесь нет, это сугубо местная инициатива. Я как историк знал об этом документе, и, кстати, у вас на сайте я писал в 2010 году статью на эту тему. И она на сайте есть: если набрать «Карасубазарский трактат», среди гугловских ссылок сразу выпадает «Крымское Эхо». Мне было обидно, что такой важный исторический документ остается неизвестным.

– То есть те, кто сейчас поспешит заявить, что в этом акте передачи есть рука Москвы…

– …будут неправы. В Москве никто не помнит об этом договоре, наша инициатива связана с тем, что мы, Музей Тавриды и Генконсульство РФ, сотрудничаем в плане выявления документов в московских архивах, касающихся деятельности российского диппредставительства в Крыму.

 

Кстати, тут тоже интересный юбилей намечается, и Владимир Андреев об этом еще не знает, я об этом только сегодня скажу, на церемонии передачи документов: в следующем году исполняется ровно 250 лет российскому консульству в Крыму как учреждению! Был тогда такой консул Александр Никифоров… Сегодняшний Генеральный консул РФ Владимир Андреев уже трижды передавал нашему музею копии документов, которые касались деятельности всех консулов Российской империи в Крыму.

– Конечно! Речь идет исключительно о копиях: понятно, что никто нам подлинники, являющиеся историческим достоянием России, передавать не будет. Но нам и это поможет получать подлинную информацию, изучать ее…

– А раньше эти источники не были опубликованы в каких-нибудь монографиях, альбомах?

– Некоторые из них были опубликованы еще в XIX веке. Но вот передаваемые документы свет еще не видели, а эта передача в музей и есть их введение в научный оборот.

– Судьба этого договора сложна… Он оказался забыт: Крымское ханство потеряло независимость через 11 лет после этого договора, он был заслонен другими документами. Но его не стоит забывать хотя бы потому, что именно по нему Россия обрела выход к Черному морю. Я бы не хотел проводить какие-то поверхностные параллели, чтобы не приписали агитацию, скажем, в пользу инкорпорации в Россию и крымский сепаратизм – просто надо помнить, что Россия обязана выходу к морю именно этому соглашению.

– Проливает, и даже очень хорошо! Иногда и в литературе, которая в целом позитивно настроена к политике России, есть представление о том, что это был естественный процесс: империя расширяется, завоевывает какие-то территории, и ничего в этом особенного нет. Но так вот, я должен сказать, что первоначально в планы Екатерины не входило завоевание Крыма! План был другой: сделать Крым независимым государством, находящимся в дружественных отношениях с Россией и находящимся под ее протекторатом.

Владимир Андреев – Андрей Мальгин. Момент передачи

В течение многих лет, по сути, с 1768 по 1782 год, это практически жизнь целого поколения, Никита Иванович Панин, руководитель внешней политики российской империи, канцлер, проводил именно эту линию. Использовались разные варианты: признавались те ханы, которых избирали крымские татары; потом был признан ханом Шагин Гирей, который очень настаивал и хотел быть татарским монархом, но в конце концов оказалось, что местная элита и сообщество в целом не готово к независимости.

Всё это привело к тому, что Россия присоединила Крым в 1783 году, причём, я бы сказал, не вполне этого желая.

И поэтому, когда говорится об аннексии Россией Крыма, нужно помнить, что Россия до последнего проводила политику крымской независимости, а не включения Крыма в состав империи. И, только столкнувшись с непреодолимыми препятствиями, то есть когда этот проект окончательно показал свою нежизнеспособность из-за того, что местная знать ненавидела Шагина (тот очень жестоко обращался в ходе реформы со своими подданными), только тогда Потемкин настоял на инкорпорации полуострова.

Это тоже одна из тем, которую хотелось бы прояснить: не было особого «злого умысла» в действиях России в конце XVIII века. Напротив, политики всячески пытались избежать развития событий, которые в итоге пошли таким образом. И за эти последствия несут ответственность все стороны, которые в этом процессе участвовали.

Этот договор проливает свет на возможное развитие событий. В этом договоре Крыму давался определённый шанс. Крым мог в итоге напоминать среднюю Азию – как Хива и Бухара. Они были присоединены к Российской империи в качестве протекторатов, и им было легко потом превратиться в независимые государства. Могла быть ситуация Кавказа, когда Кавказ был инкорпорирован, но сообщества продолжали жить на этих территориях и скоро они отпали. С Крымом так не произошло в силу ряда причин, но шанс у Крыма был.

– И кто его упустил?

– Крым, если говорить в образных выражениях, был раздавлен между двумя империями, он оказался, как маленький корабль, зажат между огромными льдинами, которые его просто расплющили. То есть у Крыма не было будущего как у независимого государства, поскольку он находился в очень важном месте, где пересекались интересы Османской империи и Российской. Но все-таки, если гипотетически мы представим, что крымские ханы действовали бы иначе, выбрали бы правильную тактику, то Крыму удалось бы сохранить известную долю свободы, политической автономии, которую долго сохраняла Польша, некоторые регионы Кавказа. Независимость была бы под полным российским контролем, под протекторатом, но какая-то форма автономии могла существовать.

 

– Турция тогда находилась в глубоком кризисе и уже покидала эту территорию, хотя Крым играл огромную роль – весь Стамбул снабжался с побережья Черного моря.

– Советский Союз распался, и Черное море перестало быть «морем двоих», здесь сложилась новая ситуация, и Турция из захолустного государства постепенно превратилась в регионального экономического лидера. Региональное лидерство влечет за собой определенные условия для некоего политического лидерства. Например, Турция была инициатором создания организации Черноморского экономического союза (ОЧЭС), она старается проводить свою политику по отношению к тюркским государствам бывшего Советского Союза.

– Это совершенно естественный ход развития событий. И было бы удивительно, если бы в той ситуации, которая сложилась, Турция не стала бы проявлять себя как-то в экономических и культурных проектах.

Но сегодня у Турции и России общая проблема – проблема контроля за ситуацией в Причерноморье. Сюда активно вмешиваются США, под боком на арабском востоке, в Палестине дестабилизация. Короче, Турция заинтересована не в экспансии, а в сдерживании тех процессов, которые в самой Турции идут.

Нужно сказать, что Турция имеет серьёзные внутренние проблемы, связанные не только с восточными регионами, населенными курдами, но в целом с идентичностью. С турками произошло то же самое, что и с Советским Союзом: то есть сейчас оказывается, что под тем названием, которое привыкли использовать турки, там есть масса идентичностей, и все они начинают просыпаться: армяне, курды и так далее. И Турция, естественно, озабочена этой внутренней эрозией.

И исламисты о себе заявляют. Там есть проблема с армией и обществом, то есть Турция не готова к экспансии, и турецкие представители на недавней нашей конференции по Причерноморью это подтвердили. Иначе она подорвет те зачатки экономического… ну, не процветания, а роста, стабильности.

В Турции есть закон о национальных территориях, и там четко указаны территории, на которые она готова претендовать, независимо от ситуации, до тех пор, пока этот закон не будет отменен. Это в основном территории в Ираке.

– Нет, Крыма в том списке нет. Но свято место пусто не бывает – если возникает вакуум, он тут же заполняется.

– Нет, политического вакуума нет, все согласны с той территориальной принадлежностью, которая существуют. Но если есть проблемы, никто не может себе сказать: ну, мы не вмешиваемся в это, потому что это проблема другой страны.

Но лично я к этому нормально отношусь, я не вижу здесь экспансии, наоборот, экономическая экспансия Турции здесь могла быть значительно более сильной. Тут, наоборот, можно сказать, что Крым не интересен, а не в том, что он кому-то нужен. Он сегодня не интересен по большому счету ни России, ни Турции, ни Украине и неинтересен, похоже, даже самим крымчанам, особенно тех, кто с деньгами.

– Опыт Китая говорит о том, что не бывает экономических ям, из которых нельзя выбраться...

 

– …Это оценка деятельности Андрея, запрос которого когда-то пошел в Москву и нашел там позитивный отклик. Это уже третий документ, который передается, а наше Генконсульство здесь – скорее, как почтовый ящик, правда, заинтересованный и готовый помочь и готовый на другие формы сотрудничества. Это хороший научный ручеек связи Крыма с Россией, и таких ручейков должно быть тысячи, а их пока, к сожалению, не тысячи. В России о Крыме должны помнить, знать и понимать, принимать от Крыма научную интеллектуальную помощь.

Я торжественно передаю очередную подборку документов с электронным обеспечением…
<…> Это конкретный пример того, что Россия считает, что это правильно, это интересно, это объективно, так действительно это и было – и вот вам доказательства, независимо от того, как эти факты могли трактоваться тогда или трактуются сейчас. Это вклад в объективную, честную и порядочную историю, а не в ее интерпретацию.