Интервью Олега Родивилова ИА "Росбалт"


На вопросы корреспондента ИА «Росбалт» о русском движении в Крыму, о том, может ли оно быть жестче и радикальнее, и о том, насколько Россия заинтересована в возвращении Крыма, отвечает депутат Верховного Совета АРК, заместитель председателя Русской общины Крыма и активный участник русского движения на Украине Олег Родивилов.

- Почему русские, находясь в Крыму в большинстве, не могут отстоять свои национальные права?

- Мы оказались на территории, которая объявила титульной нацией нерусских, несмотря на преобладание русского этноса. Задача Русской общины Крыма в нынешней ситуации — сплотить русских в поддержке своих коренных интересов. Русское движение в защиту своих прав относительно молодое, оно в Крыму началось 15-20 лет назад. Мы находимся на старте. Есть успехи, есть ошибки. Главное — над ошибками работать.
Что касается защиты прав русскоязычных, мы понимаем: идет давление сверху по вертикали. И чтобы противодействовать этому давлению, нужно вертикаль разрушить или давить на нее. В правовом плане до сих пор действует закон «О языках в Украинской ССР». Даже в паспорте украинца все написано на двух языках. Изначально существующая нормативная правовая база вроде бы позволяет нам защищать свои права, но на практике какой-нибудь Мукачевский или Феодосийский суд может отменить решения президента страны. Это уже не суд, а какая-то марионеточная структура. Государство не заинтересовано в нормальной судебной системе.
С системой тяжело бороться, потому что все делается путем ухищрений, которыми фонтанируют органы власти. И мы должны бороться с ними — акциями неповиновения, акциями протеста или путем саботажа, как это делается, например, со стороны крымских учителей. Когда им присылаются новые учебники с переписанной историей, они учат по старым.
Такой вариант тоже возможен, он был в Косово. Они игнорировали сербские учебники и преподавали краеведение и историю по своим методическим разработкам, изданным в Албании или Турции. Это негативный вариант развития событий, но к этому киевские власти нас подталкивают. Не хочу сказать, что мы к нему готовы, но вызов приходится принимать.

- Сегодня не пустили в Крым Затулина, вчера Лужкова, а кого завтра?

- МИД России заявил, что он вырабатывает контрмеры. На Руси всегда было так: тот, кого ущемляют в правах, становится героем. В данном случае, мне кажется, украинские эсбэушники оказали медвежью услугу своим политическим заказчикам. Если бы Затулин приехал на фестиваль «Великое русское слово», он не то, что держал бы себя в рамках, но вел бы себя в формате фестиваля. После того, как его не пустили, он сделал заявление политического характера, уничижительное в отношении действующего режима.
Запрет на его въезд на Украину имел обратный эффект... и помог раскрутке бренда фестиваля «Великое русское слово», который на Украине подавлялся по всем направлениям... Обстановка в российско-украинских отношениях таким образом накаляется.

- Не вызывет ли это, в частности, радикализацию русского движения?

- Радикализация уже есть, и будет усиливаться. В этом году 97% выпускников школ выбрали русский языком тестирования. В следующем году в Киеве уже хотят запретить проводить тестирование в Крыму на русском языке. Давление на русских людей и отсутствие поддержки от государства у старшего поколения вызывает желание уехать из Крыма. Но поколение крымчан, которое входит в детородный и социально-активный возраст, другой родины, кроме Крыма, не имеет. И за свою Родину они готовы сражаться.
В ближайшие 20 лет я сторонникам меджлиса не завидую. Будет ли это бунт, «бессмысленный и беспощадный», или это будет организованный отпор, я не знаю. Активизация противодействия давлению меджлиса и националистов уже появилась.
Радикальность взглядов растет, в том числе и в Русской общине Крыма, в ответ на вызывающие действия Киева.

- Вы подразумеваете «Прорыв» и «Крымское партизанское движение»?

- В Тирасполе «Прорыв» — это государственная форма комсомола. Там эта организация занимается воспитанием молодежи в духе любви к Родине, позитивного отношения к труду, к духовным и православным ценностям.
В крымском же «Прорыве», к сожалению, много эпатажа и нет никакой внутренней работы. Люди встречаются для проведения только акций, а потом расходятся. Там нет внутренней жизни. Это клуб не по интересам, а по информационной волне. Стало модным движение «Мы» — побежали туда. Стала модной «Молодая гвардия» — туда побежали. Вошли в моду «Наши» — побежали к ним. Появился «Прорыв» — кинулись туда. Причем все это с каким-то политическим окрасом.
Что касается партизанского движения, я знаю, что это крымская ячейка «Наших». Руководитель у них — Глеб Жуняев — заботится о том, чтобы это носило здоровый, осознанный, гражданский характер. Они пошли в партизанское движение не водку жрать, а создать условия для того, чтобы выжить. Они в марте жили в палатках. Тем не менее, там собирались по 150-200 человек. Люди, с которыми я общался, смогут защитить свои права в приемлемых, эффективных и законных формах. Они формируют свое мировоззрение на основе патриотизма. В них я вижу потенциал.

- А автопробеги под российскими знаменами?

- Эти мероприятия возглавили шустрые ребята. Они явно с политической настройкой одной из политических сил, к которой мы присматриваемся. Одно время была Республиканская партия, которая позже вошла в блок «Не Так». Это движение возглавляет Сергей Юхин. Но мы боимся, что это опять выразится в какой-то политтехнологический проект. Воспитание молодежи требует внимания. Когда молодые люди видят, что за 25 гривен можно постоять, помахать флагом и разбежаться, молодежное движение выхолащивается. Сегодня помахали флагами «Прорыва», завтра — флагами Евразийского союза.

- А насколько Россия заинтересована в Крыме?

- Я думаю, что весь народ Российской Федерации понимает, что на Украине живет несколько миллионов соотечественников. Украина для России никогда не была чужой. И мы до сих пор не можем понять, для чего нужна граница между Харьковом и Белгородом. Сейчас для России самое лучшее — это защита своих соотечественников на их территории. Если будет продолжаться курс украинского государства на подавление всего русского, он приведет к развалу Украины. Ничто так не консолидирует русских, как «жареный петух», который периодически клюет их. И таким «петухом», в принципе, является нынешний президент Украины. Не он один, а вся эта руководящая машина.
Они консолидируют нас, и мы вынуждены защищать свои права. Работа Русской общины из года в год позволяет осознать нашим людям, что к их мнению прислушиваются и что нужно ковать кадры с детского возраста. Этот опыт создаст условия для реализации наших задач. А у нас две задачи: укрепление связи с Россией и защита русского языка.

- Что думают пророссийские организации о присоединении Крыма к России?

- В Русской общине Крыма говорят не о присоединении, а о воссоединении. На референдуме 1991 года (на всеукраинский референдум был вынесен вопрос «Подтверждаете ли вы Акт провозглашения независимости Украины?» — прим. ред.) были нарушены основные принципиальные вопросы. Выход из состава союзного государства предусматривает проведение всесоюзного референдума, которого не было. В случае автономных образований внутри республики референдумы проводятся отдельно. В Крыму в 1992 году было собрано 248 тысяч голосов для того, чтобы подтвердить статус республики Крым как субъекта союзного договора.
Присоединение Крыма к России отдает душком сепаратизма. Сепаратистами являются украинские «самостийники», которые оторвали республику, братскую державу от другого государственного образования с нарушением общего государственного закона. Валерий Подъячий (лидер Народного фронта «Севастополь – Крым – Россия») начал проводить пропаганду более радикально. Сейчас он находится под судом, и мы его, естественно, поддержим. По-моему, человек имеет право высказать свое мнение о незаконности выхода Украины из состава Советского Союза, о незаконности моратория на общекрымский референдум.
Мы — интеграционисты. Воссоединение с Россией — процесс исторический. Мы, русские Крыма, хотели бы сделать это законным путем, в рамках парламентской деятельности. Большинство крымчан живут в этнически смешанных семьях, и основной язык коммуникации – русский. Из 491 тысячи этнических украинцев в Крыму украинский язык родным назвал только каждый четвертый. Если Крым хочет быть субъектом Союзного договора, это не значит, что он хочет выйти из состава Украины. Он просто может быть субъектом Таможенного союза или какого-либо другого объединения. Львову и Закарпатью будем объяснять, что ничего плохого для них интеграция с Россией не несет. Интересы с ющенковцами у нас не совпадают. С ними даже объясняться бесполезно.
Повторяю, русский Крым — за интеграцию с Россией. И наши референдумы, которые пройдут рано или поздно, будут носить абсолютно моральный и легальный характер. И нам никто не сможет противостоять. Если мы будем сильными, у нас будет поддержка — и с Восточной Украины, и от Кремля.

Беседовал Александр Микишев
"Росбалт"
http://www.rosbalt.ru/2009/06/22/649201.html