Украина, как и Россия, является наследницей и продолжа­тельницей Киевской Руси. Памятники великим князьям Влади­миру в Киеве и Ярославу в Ярославле продолжают напоминать двум народам не только о совместном начале историче­ского пути, но и о пронесенной сквозь многие столетия исто­рической и культурно-духовной общности.

В Украине сегодня немало т.н. «историков-культурологов» заявляют, что еще князь Данило Галицкий в XIII веке совершил «европейский выбор» и с тех пор, мол, украинские земли, не в пример «отатаренной» Восточной Руси, ориентируются на «ци­вилизованный» Запад. Действительно, бывали времена, когда галицко-волынские князья вынуждены были обращаться к Риму. Но контакты эти всегда были временными, а об уходе из Пра­вославия не было и речи.

Тот же князь Данило, разгромив на реке Сане поляков и венгров, в 1250 г. с почетом был принят ханом Батыем и сохранил свое княжество, после чего вен­герский король поторопился вы­дать свою дочь за Льва Данило­вича. И только стремление Дани­ло избавиться от «опеки» со сто­роны монголов вынудило его ис­кать контакты с Папой Иннокен­тием IV на предмет объединения церквей. Он даже принял от Папы корону. Однако, убедившись в том, что о крестовом по­ходе на монголо-татар речь не идет, Данило разочаровался в отношениях с Римом и, в конце концов, прервал с ним все связи.

Именно поэтому трудно согласиться с Ю.И. Терещенко, од­ним из «историков», что «коронация Данило и предоставление Гапицко-Волынскому княжеству статуса королевства было еще одним важным шагом Украины по направлению к Европе».

Во-первых, Данило стремился не к Европе, которая еще себя тако­вой не осознавала, а к тому, чтобы сохранить Галицко-Волынское государство и, по возможности, расширить его пределы. Во вторых, если бы уж столь сильно стремился Данило к Европе, то, наверное, поступил бы так же, как спустя 350 лет после него Генрих IV во Франции («Париж стоит мессы»), но русский князь веры не поменял.

Конечно, различия между юго-западными и северо-восточ­ными русскими землями существовали. Приход на Русь мон­голо-татар, разорение ими Киева и постоянная угроза с их стороны для Галичины существенно затормозили развитие юга и запада Киевской Руси. Среди ряда российских историков в последнее время отмечается нейтральная, а порой и положи­тельная, как у Л.Гумилева, оценка прихода монголо-татар. В ее основе находятся некоторые реальные исторические фак­ты. В частности, монголы действительно не практиковали на­сильственного навязывания покоренным народам своей рели­гии и культуры, фактически не вмешивались в дела местных властей и т.д. Ввиду этого, признав верховную власть мон­гольских ханов, можно было при их помощи противостоять шве­дам, германским рыцарским орденам, т.е. военной экспансии со стороны Запада. Немало русских князей этим пользова­лись, в частности хорошо всем известный Александр Невский, сын которого побратался с сыном самого Батыя.

Но все это побратимство, умеренная дань и военная по­мощь в борьбе с экспансией католицизма действовали только там, где кочевники никогда не могли чувствовать себя хозяе­вами – в глухих дебрях и болотах Северо-Восточной и Северо-Западной Руси. Иначе обстояло дело с Южной и Юго-Запад­ной Русью, где монголо-татарская конница могла действовать и зимой, и летом. Поэтому формальное невмешательство в местные дела, духовную и культурную жизнь мало что значило при наличии угрозы постоянных грабительских набегов. От­сюда и опустошение не только Киева, но и всей Юго-Запад­ной Руси.

Различия между двумя частями Руси еще более усилились после того, как в 1569 г. Люблинская уния объединила Польшу и Литву, а в 1596 г. произошла и церковная уния, ведущую роль в подготовке которой сыграли иезуиты. В 1564 г. король Сигиз-мунд II Август разрешил деятельность ордена иезуитов в зем­лях Польской короны. Вскоре вся Речь Посполитая покрылась сетью иезуитских школ, в которых воспитывались дети шлях­тичей и богатых горожан. В 80-90-х гг. XVI века католическая реакция в Польше окончательно победила.

Напуганная размахом Реформации на Западе, отбиравшей у католической церкви ее земли, польская шляхта более не настаивала на секуляризации церковных имений в Польше -ведь на востоке можно было приобрести плодороднейшие земли с крепостными буквально «за так». А католическая цер­ковь со своим авангардом – иезуитами стала знаменем шля­хетской экспансии на восток под лозунгами борьбы с право­славной «схизмой».

Полонизация и окатоличивание, идущие с Запада, при­вели к перемещению в начале XVII века центра православ­ной религиозно-культурной деятельности на Восток. Дви­жущей силой православного возрождения на вновь осваи­ваемых восточных землях являлась Киево-Печорская лавра. В 1610 г. архимандрит Елисей Плетенецкий сплотил вокруг нее священнослужителей и издал около 30 книг, главным образом религиозного содержания. Киевский митрополит Петр Могила в 1632 г. создал Могилянскую академию, ко­торая вскоре стала важнейшим учебным заведением пра­вославно-славянского мира.

Деятельность Православной церкви в идеологическом и духовно-культурном плане подготовила национально-освобо­дительную войну 1648-1654 гг. под руководством Богдана Хмельницкого, завершившуюся воссоединением части ЮгоЗападной Руси с Российским государством. В основе освобо­дительной войны лежали, конечно, и социально-экономические причины. Тем не менее, в истоках войны и в ее характере от­четливо просматривается религиозно-духовное начало – рус­ские люди не хотели быть окатоличенными и ополяченными. Они защищали веру и культурно-духовную традицию своих предков.

На этом фоне легко понять, как в непродолжительное вре­мя после Переяславля сложился украинско-российский кон­сенсус. Уже начиная с митрополита Иова Борецкого ( 1620 г.) вся украинская интеллигенция, в том числе и казацкая, кланя­лась «восточному царю» как своему заступнику. Сам Иов Борецкий еще в 1624 г. поднимал перед российским царем во­прос об объединении народов. Антироссийские настроения отдельных местных деятелей не делали погоды на Украине, а были скорее исключением. Народное самосознание дистан­цировалось от таких личностей, как Выговский, Дорошенко, Мазепа, Орлик.

Ликвидация Петром I Московской патриархии в 1721 г. при­вела к превращению Церкви как в России, так и на Украине в бюрократический придаток государства. Однако это не ска­залось на развитии, теперь уже совместном, двух близких куль­тур. Все чаще одни и те же люди творили и на Украине, и в России. В XIX веке в украинских землях появляется собст­венная интеллигенция. Большая ее часть всегда считала себя принадлежащей одновременно украинскому и российскому обществам. Например, Бантыш-Каменский, издавший в 1822 г. «Историю Малороссии», аргументировано доказывал, что украинцы являются ветвью русского народа, поэтому вос­соединение Украины с Россией отвечает интересам укра­инцев.

Даже весьма анархически настроенный Тарас Шевченко, воспевавший в своем поэтическом творчестве казацкую воль­ницу, всегда отличался заметными патриотическим мотивами общероссийского характера. В частности, обращаясь к теме войны 1812 г. против Наполеона, он явно одобрительно оце­нивает ополченское движение на Украине в помощь россий­ской армии. Если где-то в то время и были заметны антирус­ские настроения, так это в Галичине, где они всячески культи­вировались поляками и австрийцами.

Естественно, эволюционный путь двух народов в советский период истории еще более усилил их историческую и культур­ную близость. Новые «великие переселения» народов во вре­мя индустриализации, в годы Великой Отечественной войны, послевоенного восстановления народного хозяйства и вели­ких строек, помимо очевидного экономического эффекта, име­ли и колоссальное культурно-духовное значение. Русский язык стал родным для большей части населения Украины, а много­численные смешанные браки завершили дело. Выходцы из Украины дважды возглавляли великую страну, руководили ее ключевыми министерствами и ведомствами, находились на ведущих ролях в армии, науке, культуре и т.д. Эволюционным путем, без насилия и принуждения, постепенно решалась важ­нейшая со времен Киевской Руси проблема – формирование единого народа с едиными системами культуры и базовых цен­ностей.

Тем более неожиданным для многих русских оказалось то, что Украина так легко согласилась на дезинтеграцию СССР и проголосовала за независимость. Конечно, сегодня не место и не время говорить о том, какую роль в развале страны сыг­рало последнее руководство СССР и первое руководство России, хотя вполне очевидно, что их деятельность повлияла на умонастроения в Украине. Ограничимся пока кратким анали­зом того, что случилось с Украиной.

Господствовавший прежде исключительно классовый подход к оценке социокультурного процесса не позволял увидеть, что в Украине, по большому счету, надо говорить не о нацио­нализме, а о присутствии там разных цивилизаций. Этнически единый или почти единый народ оказался разорванным раз­ными цивилизациями. Православные украинцы и русские при­надлежали к одному миру, униаты и католики Западной Украи­ны – к иному. Поэтому к национализму в Украине следует под­ходить с совершенно иными мерками.

Верно, что в численном отношении галичане всегда зани­мали на Украине весьма скромное положение. Однако в со­ветское время совершенно иное положение сложилось в струк­туре творческой интеллиген­ции. В то время как выходцы с востока и юга Украины окан­чивали технические вузы и по­лучали всесоюзное распреде­ление, галичане, окончив фи­лологические факультеты пед­институтов и университетов, местные консерватории и те­атральные институты, оставались на месте, «ос­ваивая» и восток Украины. Постепенно они стали претендо­вать на то, чтобы говорить от имени всей украинской культуры и духовности.

Когда случился 1991 год, русскоязычное большинство Ук­раины оказалось деморализованным и обезглавленным. Ком­партия авторитет давно потеряла, а местные русскоязычные «технари» могли лишь удивляться тому, что Москва, всегда выступавшая как «собирательница земель», вдруг решила, что иметь государственную границу у Смоленска и по Южному Уралу гораздо выгоднее, чем на Западном Буге и в Кушке. Зато интеллигенты-галичане, заполонившие всю Украину, ока­зались хорошо подготовлены с помощью заокеанских друзей. Галичане сразу вдруг стали «властителями душ» и «выразите­лями чаяний» народа.

Что было дальше – известно. Эффективных реформаторов среди «галицких» не нашлось. Митинговать, петь песни на эст­раде, кричать «геть москалей!» – это совсем не то, что преобра­зовывать экономику на новых началах. Вскоре они оказались оттеснены на второй план прагматиками-«технарями» вроде Л. Кучмы, которые вначале даже говорить по-украински не могли. Поэтому, занявшись экономическими проблемами, они с радо­стью уступили культурную политику галичанам. А эти принялись насаждать по всей стране под видом «национальной культуры» подлинное мракобесие – те представления о русских и России, которые сложились некогда в глухих районах Карпат и среди предков нынешней украинской диаспоры в Канаде и США в конце Х1Х-начале XX веков.

В считанные годы русский язык оказался «иностранным» и был вытеснен из системы образования. Многие студенты, не говоря уже о школьниках, не в состоянии сегодня восприни­мать обучение на русском языке. Была восстановлена подчи­няющаяся Ватикану униатская церковь, которая сразу же пе­решла в наступление на восточные регионы страны. Готовит­ся реформа языка, замысел которой сводится к тому, что ос­новой украинского литературного языка должен стать Галицкий диалект. Если эта реформа пройдет, новое поколение ук­раинцев (и украинизированных русских) перестанет понимать своих русских братьев, ибо украинский «новояз» процентов на 80 будет состоять из польских слов.

Возникает вопрос: в самом ли деле Украина для России уже потеряна или нет? Нет, не потеряна. Однако, по большому счету, как этот вопрос будет развиваться дальше, больше за­висит от России, чем от Украины. Хотя бы по той причине, что на постсоветском пространстве только Россия с ее экономи­ческим и военно-политическим весом может выступить в ка­честве реального интегратора.

Однако, прежде всего, надо четко представлять, что реа­нимация старого Союза нереальна, а новая форма объедине­ния будет стоить годов напряженного труда. Важно, чтобы даже экономические отношения двух стран учитывали геостратеги­ческие аспекты нашего будущего, нашу совместную перспек­тиву. Словом, только непрерывное укрепление доверия, искренность и абсолютная честность в отношениях способны выбить навсегда последние козыри из рук врагов российско-украинского единства.

Иван Симоненко
«Союзная газета»

Бывая за пределами Крыма, в других областях Украины, мне часто приходится слышать: мол, вам хорошо в Крыму работать. Большинство населения – русские, власть, в таком случае, тоже русская. Нет надобности кому-то, что-либо доказывать. Все в Крыму понимают важность русского вопроса.

Однако, на деле, в Крыму с русским вопросом не всё выглядит так благообразно, как могло бы казаться на первый взгляд. Вывески на русском языке ещё не свидетельствуют об истинном положении русской культуры на территории Крымской автономии.

Прежде всего, не выдерживает никакой критики мнение о том, что власть, дескать, в Крыму русская, или же – пророссийская. Конечно же, власть и в Крыму – в чистом виде украинская. По-другому, вероятно, в сложившихся на Украине политических условиях вряд ли могло бы и быть. При этом не только по содержанию, но и по духу своему крымская власть не является пророссийской, –  несмотря на отдельные заверения крымских руководителей.

Сегодня напряженность вокруг острова Тузла постепенно спала, однако всем хорошо запомнился образ бодро шагающего по Тузле крымского премьера в камуфляжной униформе. Зачем, скажите, это понадобилось, если даже премьер Украины (было заметно) старательно дистанцироваться от каких либо резких высказываний, а тем более действий, в отношении российской стороны? Что глава крымского правительства хотел продемонстрировать своей решительностью? Непонятно… Однако, своё политическое лицо действующий Председатель Совета министров Крыма сумел продемонстрировать в отношении России и её официальных представителей.

Мало кто знает, но из всех регионов Украины только в Крыму с проживающих здесь граждан Российской Федерации взимают коммунальные платежи в 6-ти – 10-ти кратном размере по сравнению с аналогичными платежами, взимаемыми с граждан Украины. И делается это в соответствии с постановлением правительства АРК, невзирая на то, что оно не вправе устанавливать нормы взаимоотношений с иностранными гражданами. Нет у правительства Крымской автономии таких полномочий. Однако оно берётся устанавливать подобные правила, так сказать, в «частном порядке», что, согласитесь, характеризует крымскую власть в её отношении к России и россиянам.

Здесь же стоит вспомнить историю о том, как вдруг Верховный Совет Крыма стал называть себя Верховной Радой автономии. Даже объяснение этому было придумано, что, дескать, Рада – это, мол, орган такой государственный, а Совет здесь ни при чем.

Что же касается отношения крымского руководства к представителям самой массовой в Крыму русской политической организации – «Русскому Блоку», то здесь и говорить не приходится – оно безразлично-негативное. Стоило лишь «Русскому Блоку» поднабраться сил, как сразу со стороны крымской власти началось активное тому противодействие. На политическую арену немедленно были выпущены политические провокаторы, ничего не представляющие из себя в политическом плане, но умеющие, что называется, «гнать волну», и полилась потоком грязь на «Русский Блок», на Фонд «Москва – Крым», на Русскую общину Крыма. Только непосвященному человеку может показаться, что подобное происходит само по себе. Нет, на все эти телевыступления, на услужливо предоставляемую для «разоблачения» «Русского Блока» прессу, требуются прежде всего средства, и средства немалые. Спрашивается: кто их предоставляет «обличителям» «Русского Блока», кто обеспечивает возможность, увы, имеющимся в русской среде провокаторам получать доступ к средствам массовой информации? Вот когда крымчане всерьёз задумаются над тем, за какие «ши-ши» теперь ведется война против «Русского Блока» и его политических представителей, тогда им станет ясно, кто и что стоит за фигурами политических провокатор, именующих себя (ясное дело…) «истинными» борцами за русскую, то бишь, «панславянскую» идею. И тогда станет всем видно, что за этими провокаторами маячат фигуры, представляющие сегодня, по сути, антирусскую власть в Крыму и на Украине.

Сегодня на Украине в целом сложилось такое положение, при котором русский народ оказался ущемленным в своих национальных правах, и это не произошло само по себе. Эту ситуацию создали определенные политические силы, и представители этих сил теперь засели в различных структурах власти Украины, в том числе и во властных структурах Крымской автономии. Значит, борьба за интересы русского народа, в принципе, должна вестись против существующей власти.

Вы думаете, власть этого не понимает? Прекрасно понимает. Она понимает, что усиление «Русского Блока» создает угрозу её существованию. Поэтому-то и организуется в отношении «Русского Блока» всевозможные политические провокации, усиливается давление на его лидеров. Мы знаем всех закулисных героев, ведущих с нами борьбу руками нанятых провокаторов, но пока воздерживаемся называть их поимённо. Однако же если борьба с «Русским Блоком» будет набирать обороты и ужесточаться, то тогда мы обязательно расскажем не только о конкретных личностях, финансирующих провокаторов русского движения, но и сами выйдем на «тропу войны» с организаторами провокаций. И едва ли это повысит их политические шансы в будущем, в условиях неотвратимо надвигающейся пропорциональной системы выборов.

Русское движение Украины и его ассоциированный представитель Русская община Крыма, являясь одними из наиболее массовых общественных организаций в Крыму и на Украине, постоянно работают со своим активом, ежедневно решая проблемы множества людей. Ведется большая работа в культурно-просветительском направлении, оказывается помощь школам, где ведётся преподавание на русском языке, чтобы наши дети и внуки не смогли забыть свои русские корни. Решение этих задач невозможно без установления прочных связей с Россией. Русская община Крыма установила хорошие контакты с Москвой, и теперь с помощью Фонда «Москва – Крым» оказывает помощь проживающим в Крыму российским соотечественникам. Помощь соотечественникам оказывает Генеральное консульство Российской Федерации в г. Симферополе, помогая гражданам России и Украины преодолеть трудности, возникшие с распадом некогда единого Союзного государства. Многие крымчане видят плоды этой повседневной работы, и потому поддерживают действующую в тесном контакте с российскими представителями Русскую общину Крыма, поддерживают партию «Русский Блок», чьи политические представители в парламенте Крыма последовательно отстаивают интересы русскокультурного большинства крымчан. Это придает нам оптимизм и уверенность в том, что в будущем власть в Крыму будет возвращена народу. Она будет действовать от лица большинства крымчан. И мы, представители «Русского Блока», вместе с нашими союзниками намерены в этом участвовать самым активным образом.

Депутат Верховного Совета Крыма,
Председатель КРО партии «Русский Блок»